Название издания: Saratovnews.ru Дата выхода: 07.04.2017 Автор(ы): Светлана Микулина

Правда, до того, как он, Артём Кузин «проходил мимо», в их 59-й школе оказались замечены два студента театрального факультета и их «миссионерство», их, если угодно, «ненавязчивая вербовка» в одну из самых самых манящих и одновременно сложных профессий, принесла благие плоды. Фамилия будущего мастера проникла в сознание, аура театрального факультета тоже -до востребования - осталась в эмоциональной памяти.

У судьбы странные привычки и занятные пристрастия. Близкая подруга мамы молодого человека, работавшая на стройке, строила дом, в который переезжал в те годы будущий театральный педагог Артёма. Мамина подруга, простая и искренняя женщина старалась убедить молодого человека, чтобы он, успешно прошедший первые туры конкурса, не свернул с этого пути, не отнёсся к вступительным экзаменам как к забаве. Народный артист Александр Галко был антиснобом- принимаемый министрами и дружащий с театральными звёздами Галко мог запросто «гонять чаи» со слесарями и уборщицами. Он ценил не статусы, а людей, поэтому и общался за столом с наивной и бескорыстной протеже Кузина. При встрече с легендарным Мессиром подруга матери отрекомендовала молодого человека: высокий, красивый, вы его сразу узнаете.

Молодой человек, за которого ходатайствовали, пришёл на собеседование с театральным мастером в спортивном зелёном костюме и кроссовках. То есть экипированным очень круто по меркам тех лет и-главное- родного Заводского района, от которого он, нынешний, повзрослевший, поумневший и научившийся носить и смокинг, и не думает отрекаться, за что ему честь и хвала. Элегантный Галко посмотрел на абитуриента в зелёном, улыбнулся тире хмыкнул в своём, фирменном стиле: «Надо полагать это вы и есть высокий и красивый? Ну что ж, давайте, читайте, что у вас имеется»

Прощаясь, профессор посоветовал молодому человеку искать в себе комическое и не пренебрегать именно этим амплуа.

На театральный факультет саратовской консерватории Артём Кузин поступил. Правда, уже в конце первого курса над ним нависла реальная угроза быть выдворенным из этих стен. Мастер остался им не доволен. Мастер был им часто не доволен, и не явилось ли подобное недовольство одним из главных , стержневых катализаторов кузинского профессионального роста?!

Хороший актёр этот тот, кто позволяет зрителям… доиграть за себя. Тот, кто не навязывает своей трактовки роли и пьесы, тот, кто оставляет многоточие вместо точки… -Это из его, кузинских откровений про театр.

Артём Кузин любит недосказанность и превыше всего ценит индивидуальность. Уж не знаю, галковская школа в том повинна или это его собственное кредо.

Откровенно говоря, герой этого очерка приятно поразил автора этих строк. Дай Бог, чтобы это не прозвучало высокомерно, но я не ожидала от своего собеседника такой глубины, такой сосредоточенности на мировой литературе и драматургии.

«Я готов подписаться под каждый словом Тригорина во втором акте «Чайки». -сказал Артём.
Чехов для него- особая страница театральной истории. Чехов-та высота, которая нависает и парит над душой и вопрошает, взыскивает, требует. Обстоятельства жизни сложились так, что после смерти своего Мастера и старшего друга ( Мастер почтил Артёма своей дружбой, разглядев в молодом человеке нечто большее, чем студента, но и Личность интересную ему, быть может даже больше, чем студент… Личность, с которой интересно и плодотворно общаться! Да, да , это тот самый случай, когда актёр Кузин мог бы приревновать к человеку Кузину, ведь это две разных сущности, два разных измерения.) В недавнем прошлом Артём доводил до ума, читай -до финала, до выхода к зрителю дипломный спектакль осиротевшего курса Александра Григорьевича. Это «доведение» далось ему жестоко, потому что опять таки по его словам, прежде, в годы жизни Мастера работать было неизмеримо легче- всё равно что в тени Фудзиямы-репетируешь себе, а над тобой возвышаются пики профессионализма и незыблемой веры: вот придёт Александр Григорьевич и сложится, соткётся, совпадёт даже то, что невозможно вообразить сопрягающимся и совпадающим.

Вот уже без малого год, как Александр Григорьевич больше не придёт. И рассчитывать можно только на самого себя. В «Чайке» Александр Григорьевич видел только третий акт, да и то не целиком. Так что сокровеннейшее из чеховских творений создавалось и колдовалось уже учеником и наследником галковского курса.

В своё время, уже после выпуска, Кузин пользовался любой возможностью побывать на репетициях своего Мастера. Ещё до того, как стать в 2002-м году вторым педагогом на кафедре мастерства актёра в мастерской Александра Галко, он провёл немало часов просто общаясь с выдающимся театральным педагогом. Молодой актёр использовал любую возможность для того, чтобы сидеть рядом или чуть в стороне и наблюдать. Впитывал. Запоминал. Усваивал. Удивлялся. Спорил. Да, да- это была дружба-диалог, дружба-товарищество, полноценный режиссёрско-актёрский тандем влюблённых в театр душ и ни в коем случае не дружба-поклонение и принятие поклонения. Артём ежедневно заполнял матрицы собственной, жадной до впечатлений актёрской памяти. Должно быть, подсознательно Артём уже понимал: когда ни будь всё это станет его личным, драгоценным опытом. Опытом-наследием и озарением одновременно.

Галко был и остаётся для него особенным человеком. Тем, кто открыл ему профессию. Кто влюбил в неё. Кто рассыпал перед ним бездну тайн и загадок этого ремесла. Кто давал точные ответы, подчас даже не выслушав вопроса, кто задавал вопросы, отвечать на которые ещё придётся- новыми режиссёрскими и актёрскими работами, новыми осмыслениями, новыми открытиями-профессии в себе и себя в профессии. Кто никогда не делал из него сосбтвенного двойника, дорожа в молодом коллеге именно индивидуальностью.

Кузин не просто перечитывает классику, он перечитывает её, осмысливая те или иные ситуации-через призму собственного жизненного опыта-страшась или восхищаясь придуманным, ослепительно похожим на реальную жизнь. А подчас даже более реальным, чем повседневность.

Ученик Мастера не просто живёт - он ещё и созерцает жизнь, отыскивая в ней- как и подобает хорошему актёру те мизансцены и жесты, те улыбки и слёзы, которые могут пригодиться в ремесле ему.

Артём Кузин осознаёт: театр это нечто зыбкое, сияющее и одновременно это очень тяжкое и трудное ремесло, которое не можно, а должно превратить в большую и сияющую Тайну, Радость, Вдохновение.

Один из самых востребованных актёров в труппе саратовского ТЮЗа характеризует самого себя: он оптимист, сознательно и последовательно блокирующий в себе негатив, нытьё, скепсис и недовольство всех мастей. Внутренний оптимист, способный (внимание, это поистине интересно!) подключаться к самым разнообразным позитивным ресурсам бытия.

Мой собеседник философствует: в трудные времена над планетой земля идёт раздача некоего духовного вещества, способного видоизменять не только судьбы и, стало быть, сознание отдельных людей, но и мироустройство планеты в целом. В трудные времена вершится облагораживание и духовное возвышение не просто отдельных людей, но вероятно и целых наций. В самые кромешные времена та непостижимая и таинственная сила, которую люди зовут Богом, являет себя в полный рост. А рай и ад-за порогом земного бытия? А не открываются ли они каждому по его вере.

Артём Кузин любит старую притчу про молитвы людей во время засухи. В назначенный час истово верующие люди приходят на главную площадь города в ожидании страстно вымаливаемого дождя, но только один мальчуган является с зонтиком.

«В повседневной жизни-и театральной, и вне театральной лично я вижу себя тем самым мальчиком с зонтом», -резюмировал актёр.

Мальчик с зонтом предполагает больше, чем знание- безоговорочную и абсолютную веру. А театр- как храм Красоты, Духовности и Культуры должно, быть, и апеллирует к таковой вере.

Актёр был именно таким мальчиком с зонтом, когда играя перед невыносимо сложной аудиторией в виде группы бессовестно отвязанных школьников спектакль о подростках «Пять двадцать пять», какой-то частью своего существа верил: урок расплаты за вопиющее хамство придёт. И он и впрямь явился-в виде взрослого зрителя, взявшегося-едва упал занавес- обуздывать хамоватых школьников. А за секунду до «обуздывания» они, актёры, игравшие спектакль, стоя на сцене спина к спине, плечо к плечу отпустили от себя горечь и обиду за поведение стайки неотёсанных подростков. Отпустили обиду- и стали свидетелями того, что сами зрители страстно и яростно вступились за их спектакль.

Артём Кузин являлся именно таким мальчиком с зонтом, когда верил: не только мастер, но и его старший мудрый друг выберется после очередного инсульта, потому что сердце Мастера уже рвалось не единожды, но он, словно легендарная птица Феник восстанавливался. Побеждал смерть. Интуиция ничего не сказала ему о скором уходе одного из главных людей в его жизни. Не сказала, должно быть потому, что в какой-то степени этот человек для него… -не удивляйтесь- не умер. В нём самом теперь слишком много этого, другого человека, чтобы объявить того умершим. Смерть это отсутствие и забвение. А о каком отсутствии и забвении можно говорить, когда все эти годы он учился у Александра Галко главному- сделать так, чтобы сердце спектакля оставалось таинственным. Чтобы зная о правилах ремесла, даже самые искушённые из театральных не могли осмыслить, как это сердце оживлено, как ему сообщён красивый и стройный ритм?

Артём Кузин даже не пытался спрятать никуда ожидающий дождь зонт, когда признался своей жене, что ни шута не чувствует к их новорожденной крохе и почти пугается этого. Но не хочет играть чувства, которых-вот ужас!- нет. Мудрости его жены по счастью хватило понять и светло утешить: любовь будет…надо просто подождать. Отцовство расцветает совсем по другим законам и канонам, чем материнство. Это мать влюбляется в своё дитя -едва узнав о том, что он родится. А отцовство это любовь не меньшей силы, но с другими законами рождения и развития. И он сполна ощутил силу отцовской любви, когда увидел первые улыбки своей ненаглядной малышки. Ну, а о температуре и простудах и говорить нечего-вот та ситуация, когда любовь обрушивалась цунами.

Мальчик с зонтиком во всю силу гонялся в его душе во время этого признания, потому что…потому что не знай он заранее о своей сильнейшей отцовской грядущей любви, он наверняка никогда не признался бы в этом жене, женщине, которую он обожает и о которой отказался говорить что-то ещё, потому что о любви можно сказать тысячи в равной степени прекрасных и… банальных слов. Сказать тысячи и забыть о самых важных и точных, которыми он дорожит. И которыми не разбрасывается.

В недавнем спектакле ТЮЗа «Последний папа» Кузину досталась интересная роль. Король хулиганов -так значится его персонаж в программке. Король хулиганов- улицы его детства и юности населены такими хулиганами-коронованными и самопровозглашёнными, бойкими и хлёсткими, громкими, жёсткими, появляющимися –когда неожиданно, а когда и точно, когда ждали. В Артёме есть хулиганский шик. Этакая бравада и вольница улиц. Парень с такой наружностью может вывернуть с финкой из тёмной подворотни. Парень с такой внешностью может спасти от этой же финки-ловким, танцевальным движением выбив нож из рук местного авторитета. Его внешность как два зеркала- белое и чёрное. Ты только крикни моё имя,-открывает он героине пьесы девочке Ане ключ их взаимоотношений.

«Ты только свистни, и я появлюсь..» В старом Голливуде звезда фильма «Касабланка» Хэмфри Богарт подарил своей жене красавице Лорин Бэколл золотой свисток с поэтической фразой, выгравированной на нём. Ты только свистни и я появлюсь…

«Ты только крикни моё имя!»

А ведь и то, и другое пароль любви! И- верности.

Хотите спастись, когда вам печально, смутно, трагично? Загляните в ТЮЗ. Король хулиганов по имени Артём Кузин может вас взбодрить. Удивить. Заворожить. Лично меня он сразил в своё время Хлестаковым, ни на йоту не растерявшим своё завиральное обаяние и свой шулерский кураж на фоне роскошнейшего городничего- Григория Цинмана. Да, в «Ревизоре» Артём Кузин прошёл двойное испытание -Гоголем и Цинманом, классической драматургией плюс эталонной актёрской игрой одного из коррифеев ТЮЗа.

Кузин покорил самых взыскательных и строгих критиков своим Подсекальниковым в эрдмакновском «Самоубийце»-за что абсолютно справедливо и удостоился «Золотого Арлекина».

Кузин вызывал дружный восторг детворы своей глупой ведьмой в «Маленькой Бабе Яге»-те, кто думают, что для мужчины-актёра это так просто переодеться в живописные лохмотья и играть не просто женщину-нечистую силу, глубоко заблуждаются. Ибо «переодевашки» и визуальные трансформации в женское обличье-вещь сама по себе не примитивная, а блистать в небольшой роле есть действо для несомненного таланта. Что до Кузина, то он способен быть поистине королём маленьких ролей и доказательство тому - ещё один его хулиган-Вася Бич в чудеснейшем тюзовском спектакле «Приключения Солнышкина».

Кузин умеет поразить полётом режиссёрской фантазии и неуёмной радостью от погружения в детство -и доказательством тому могут служить его новогодние спектакли.

Но…не следует обольщаться! Раздражить этот человек тоже может-не сомневайтесь. Я, например, была изрядно шокирована, когда увидела Кузина в «Трёх товарищах»-острохарактерный, трагикомический актёр не совпал в театре моего воображения с романтичным, прошедшим окопы первой мировой Робертом Локампом. Артём выслушал мой отзыв-разумеется, без восторгов, выслушал, но вежливо и интеллигентно. Заметил, что у каждого есть право на своё видение и спектакля, и актёра. Но при этом не преминув добавить: режиссёрскому толкованию «Трёх товарищей», толкованию немца Георга Жено, смотрящему на эту историю не просто со стороны, а от лица того самого народа, представителем которого она была придумана, он считает необходимым доверять.

…Вот уже шестнадцать лет Артём Кузин работает в ТЮЗе. Новичок и дебютант за эти годы стал одним из самых востребованных актёров труппы. Несколько лет назад ученик Мастера завершил своё обучение в аспирантуре. В 2016 году выпускник Галко после смерти Мастера стал руководителем курса.

Александр Галко, согласно признанию Артёма, научил его главному-сценической честности. Александр Григорьевич учил рассказывать о своих чувствах, а не о чувствах того, кому режиссёр хотел бы угодить -будь то зритель, критик или власть. Хороший спектакль рождается из стремления рассказать честную историю, в которой может быть… ужасно много вымысла. Но вымысел этот должен быть такой, что да, да, да! «Над вымыслом слезами обольюсь!».

Он не скрывает: ему часто бывает несусветно страшно. Страшно смотреть собственные режиссёрские спектакли, сидя в зрительном зале и слыша его, этого переполненного зала ,реплики, дыхание, восторженное согласие или-когда решительное, когда-робкое несогласие с актёрской игрой.

Страшно за то, что студенты не вытянут градус игры.

Страшно за то, что он не сумел взвихрить этот градус до должного жара.. Но… Щитом от многочисленных страхов ему служит большая, увлекательная и трудная галковская школа, одним из основных принципов которой является утверждение: нельзя позволять зрителям знать твой спектакль…лучше тебя! Режиссёр это царь и Бог зыбкого, хрупкого и …неуязвимого творения по имени Спектакль.…И режиссёр есть демиург. Творец этого мира.

Своим самым отрицательным качеством Кузин назвал лень. «Я, знаете ли, страшно ленив,-не без щепотки, легчайшей актёрской игры сказал он мне,- в выходные дни больше всего на свете обожаю спать. Иногда я просто пинками поднимаю себя: а ну вперёд, работать пора, поднимайся с дивана. Ты уже залежался здесь!»

Сомневаюсь, что он, ещё в юности целый год много и непросто работавший, чтобы элементарно помочь свести концы с концами собственным матери и бабушке, был ленив. Сомневаюсь, чтобы он, просиживавший вечера в мастерской Галко и на его кухне, был ленив. Сомневаюсь, чтобы он, принимавший деятельное участие в тюзовских лабораториях, совершивший много зрительских набегов на интереснейшие московские спектакли, имел за своими плечами грех лености… Сомневаюсь, чтобы этот молодой мужчина, умудряющийся в свободное время делать по собственным эскизам мебель, склонен к сознательному и примитивному ничегонеделанью.

Дева по гороскопу, он несомненный трудоголик- как и его учитель. Дева по гороскопу, он прагматичен и романтичен примерно в равной мере. Отвязный…лицедействующий…комичный…трагичный…И- наконец, то, что, возможно, и крепко-накрепко привязало душу покойного мастера к его ученику-эмоционально и одновременно сбалансированно думающий. Жаждущий узнать. Небезвопросный, а, напротив, буквально насыщенный вопросительными знаками. И- открытый волшебству мира. Верящий в чудеса, в их логику, в их появление-по востребованности.

Не знаю, как относится Артём к Булгакову, но думаю, его актёрская энергетика могла, говоря словами Михаила Афанасьевича, «соткаться» в потрясающего Коровьева…Кто знает, может когда-нибудь ТЮЗ надумает поставить спектакль по культовому роману? Впрочем, Коровьев это сугубо моё предположение-мечта. А что до реальности, то Кузин тяготеет, похоже, к русской классике. Чехов, Достоевский это его авторы, которых он перечитывает отнюдь не только ко дню премьер…

Мы вели беседу на неделе, предшествующей печальной дате-годовщине со смерти Александра Галко. Мы говорили о театре и жизни, о любви и смерти и разговор этот-в той или иной степени всё равно закольцовывался вокруг личности Мастера. Сама беседа была памятником ему, бесконечно уважаемому нами.

Не побоюсь сказать, что с уходом Галко что-то изменилось в воздухе самого города. Театральный Саратов лишился толики благородного и необъяснимого волшебства. Так страшно и странно представить, что нет больше этого низкого, бархатного, истинно мессирского голоса,…нет этой стремительной сухощавой фигуры…нет этой энергетики-мощной, ироничной, альтруистичной, щедрой. Одаряющей.

Мы говорили с Артёмом Кузиным о блистательном Мессире на одном языке-языке любви. И на определённом этапе нашей беседы мне подумалось: а ведь передача по прямой осуществлялась все семнадцать лет. Семнадцать лет- чуть менее половины его нынешнего возраста.

-С уходом Александра Григорьевича оборвалась ещё и моя личная связь с Великой Отечественной войной, -обмолвился Артём. Теперь у меня нет человека, который связывал бы меня с тем временем.

Люди…Уважаемые люди, любимые люди и столь же чтимые педагоги-наши самые сильные узы с жизнью и с профессией. И как славно, что в этом мире существует творческая и просто человеческая, мужская дружба. Сколь обнадёживающе, когда после ухода одного человека, другой человек-молодой и энергичный начинает вести его курс-с мыслями о том, что говорил бы студентам его Учитель и одновременно с пониманием о том, что он, его ученик может и должен сказать юношам и девушкам, которые теперь целиком и полностью на его совести.

«Гора Фудзияма» ушла под землю. Время возводить на этой земле собственный сад камней и деревьев. Время с ещё большей, чем ранее интенсивностью собирать самоцветы впечатлений, аллюзий, идей.

Театр - сложное заведение. «Когда в театр приходят молодые актёры я не из тех, кто спешит зазвать их к себе, чтобы начать вдохновлять, приободрять, покровительственно обнимать за плечи и поить чаем. Может, кому-то это покажется актом недоброжелательства, но это не от недоброжелательства. Это просто так, как есть. в реальности- я с ними. я на их стороне. Сам когда-то был пришедшим в театр новичком и прекрасно понимаю-как велика разница между разговорами о театре и разглагольствованием…какая бездна между сочувствием новичку и обучением профессии».

Наше интервью длилось и меня радовал его ритм. Его наполненность. Философичность. Мне нравилась наша беседа, а между тем, мой собеседник начал не то чтобы нервничать- скорее проявлять видимое нетерпение. Его ждали дети, читай- студенты. Артём бросал взгляды на мобильный телефон и в конце концов, извинившись, набрал нужный номер. « Я должен предупредить студентов, что задерживаюсь»

Король хулиганов, он же король маленьких и больших ролей, мальчишка в зелёном костюме, внук и сын двух женщин, изо всех сил поднимавших своего единственного мальчишку в кромешные девяностые годы прошлого столетия.…Где он подсмотрел ужимки Хлестакова? Как прочитал «Самоубийцу»? С каким явным удовольствием обжился в волшебстве «Короля-оленя»?

-Я готов подписаться под каждым словом Тригорина во втором акте,-задумчиво сказал Кузин.

«Я люблю в актёрах сиюминутность»

«Когда хвалят приятно, а когда бранят, то потом два дня чувствую себя не в духе».

«Я твёрдо знаю, чего в театре не должно быть ни в коем случае- театр не должен никого обслуживать»

«Вот вы говорите об известности, о счастье, о какой-то светлой, интересной жизни, а для меня всё это хорошие слова, простите, всё равно что мармелад, которого я никогда не ем».

«Бог это возможно субстанция, созданная… людьми. Люди захотели и Бог… родился. И именно вера в Него и делает его всемогущим»

«Когда кончаю работу, бегу в театр или удить рыбу, тут бы и отдохнуть, ан нет-в голове уже ворочается тяжкое чугунное ядро-новый сюжет»

«В театре даже самые родные люди со временем превращаются в символы. Но для кого-то любимые люди и став символами, всё равно остаются родными»

«…И нет мне покоя от самого себя, и я чувствую, что съедаю собственную жизнь, что для мёда, который я отдаю кому-то в пространстве, я обираю пыль с лучших своих цветов»

«Мне нравится одалживать энергетику у мира вокруг. Мир отдаёт, и я ему должен сполна возвращать эмоции. А если я сделаю что-то неправильно, я сам отправлю себя в проигравшие. Удивляться таким парадоксам не стоит. Театр это всегда метафизическая история»

«Что-нибудь из двух. Или вы преувеличиваете мою известность, или же вообще она никем не ощущается»



Я сознательно позволила себе необычное -перемешала, замиксовала диалоги чеховского персонажа и реального человека, актёра из двадцать первого века. Дерзость?! А почему бы и нет?! Они ведь оба живут театром. Горят им. Страдают им. Знающие Чехова разберутся, где-чьё. А не знающие вряд ли доберутся до этих строк.

Мне очень понравилась фраза Артёма про театральных людей, превращающихся в символы, но всё равно остающихся для любящих их людьми. Новый ТЮЗ, носящий имя Юрия Петровича Киселёва, стоит на площади его имени. Артём не играл под началом легендарного режиссёра, он для него- символ. Часть блистательной тюзовской легенды. Но работая с людьми, всю жизнь трудившимися под началом Юрия Петровича Киселёва, Артём Кузин-ученик другого мастера и другой театральной школы, несомненно несёт в себе отблеск и этой легенды.

Театр это взаимопроникновение эмоций. Это напитывание ими. Это отдача их.

Мальчик с зонтом - красивая, но возможно уже завершившаяся история. Потому как мальчик уже изрядно вырос. Ученик принял паству Мастера. Вступил в пору зрелости. И осознал - наступила пора держать зонт бескомпромиссной веры уже не над собственной головой, а над головами тех, кто в нём нуждается. Кто в него верит. Кто верит и любит Театр, будь он…! А финал этой восклицательной фразы каждый сформулирует сам-суммой своих поступков.

Каждому-по вере его.

Светлана Микулина

Источник: http://www.saratovnews.ru/columnists/post/korol-hyliganov-on-je-malchik-s-zontom/

Назад в раздел