Название издания: Петербургский театральный журнал (Блоги) Дата выхода: 17.07.2010 Автор(ы): Евгения Тропп

В Саратовском академическом театре юного зрителя им. Ю. П. Киселева завершила свою работу шестая творческая лаборатория «ЧЕТВЕРТАЯ ВЫСОТА. ДЕТИ ВО ВЗРОСЛОМ МИРЕ» (при поддержке СТД РФ, Министерства культуры РФ и Министерства культуры Саратовской области). На проекте были представлены новые пьесы современных российских и зарубежных драматургов: Лаура де Векк «Влюбленные люди» (Германия), Ярослава Пулинович «Я не вернусь» (Екатеринбург), Дорота Масловская «У нас все хорошо» (Польша) и Ульрих Хуб «Дети Натана» (Германия). Показы подготовили режиссеры Иван Осипов (Санкт-Петербург), Марат Гацалов (Москва), Георг Жено (Германия) и Семен Александровский (Санкт-Петербург) совместно с артистами ТЮЗа Киселева.

Автор идеи, исполнительный продюсер проекта — член экспертного совета национальной театральной премии и фестиваля «Золотая маска», директор Всероссийского театрального фестиваля «Реальный театр», заместитель директора по творческим вопросам и международным связям Екатеринбургского ТЮЗа, драматург, киносценарист, театральный критик Олег Лоевский.

Художественный руководитель творческой лаборатории — народный артист РФ Юрий Ошеров, худрук ТЮЗа Киселева.

Несмотря на мучительную жару, саратовская публика проявила заинтересованность и активность, и залы, где проходили показы, были переполнены. Обмахиваясь веерами, программками, газетами, носовыми платками и чем придется, обливаясь потом и рискуя получить тепловой удар или сердечный приступ, зрители мужественно сидели в душных помещениях. Актеры, которые за три дня (и три ночи) под руководством режиссеров сочинили не читки, а почти спектакли, выглядели совсем не усталыми, а творчески воодушевленными и, казалось, не замечали жары. Лаборатория бурлила, как кипящая вода в чайнике.

Все зрители имели возможность проголосовать за увиденное: к каждой программке были приколоты три купона — «Оставить так», «Забыть как кошмарный сон», «Продолжить работу».

После каждого показа происходило обсуждение с участием режиссера, критиков и публики, на котором, в частности, оглашались результаты зрительского голосования.

Л. де Векк. «Влюбленные люди».
Режиссер Иван Осипов. Художник Михаил Гаврюшов.

Пьеса Лауры де Векк известна петербургским зрителям по спектаклю «Театра Поколений» им. З. Я. Корогодского (он называется «Моя любимая тусовка»). Пятеро героев, молодые люди — студенты. Учеба, дискотеки, бары, сессия, библиотека. SMS-ки, болтовня по мобильному… Из пустяков, бессмысленных измен, случайного секса, нервных срывов и страха перед взрослой жизнью возникают драмы, даже трагедии (один из персонажей, внесценический герой Филипп, кончает с собой).

Первый показ озадачил даже бывалых «лаборантов»… Пьеса была прочитана… молча. Ни одного слова! Пластический спектакль!

Первая мизансцена. Фронтально за столом выстраиваются люди в масках — белые овалы вместо лиц. Медленно осуществляется некий ритуал, напоминающий тайную вечерю: стоящий в центре персонаж передает каждому из присутствующих за столом что-то маленькое, как будто конфету в фантике (видно было довольно плохо, так как происходило все в глубине малой сцены Нового ТЮЗа, за колоннами, в таинственной полутьме). Когда все дар получили, бумажки были развернуты, поднесены к губам, и каждая маска начала произносить отдельные звуки: то есть, надо полагать, все научились говорить, обрели язык. После этого многообещающего пролога последовал собственно спектакль — пластические этюды в замедленном темпе под психоделическую музыку. Те, кто читал пьесу, могли угадать в некоторых загадочных пластических композициях намеки на те или иные сцены, но в основном ассоциации режиссера были достаточно сложны для понимания. Вернее, невербальные послания можно было, в конце концов, расшифровать — только необходимо было отвлечься от мысли, что перед нами «читка пьесы». Недоумение зрителей, их нервный смех после завершения очередного «непонятного» танца, издевательские аплодисменты — все это было готово перерасти в скандал, но постепенно зал был втянут, «взят», захвачен. Неадекватность того, что было показано, тому, чего публика ожидала, вызвала поначалу раздражение и нарушение коммуникации. Этого можно было бы избежать, если бы на афише или в программке было бы написано что-то вроде «визуальные ассоциации по пьесе…». Но работа на лаборатории складывается так, что организаторы совершенно не знают к чему придет творческая группа за трое суток создания спектакля: показ — такой же сюрприз для них, как и для зрителей.

Иван Осипов превратил довольно-таки банальную и незамысловатую немецкую пьесу в поток пластических иносказаний. Актеры продемонстрировали серьезную профессиональную готовность к неожиданному эксперименту и бесстрашно пошли за режиссером. Смогли они выдержать и не вполне доброжелательную реакцию зала. И все же показ напоминал скорее некий самодовлеющий тренинг, не нуждающийся в зрителях. Внутренняя сосредоточенность, поиски невербального способа общения с партнером, внебытовой пластической выразительности — все это было для артистов, несомненно, полезно. Для пьесы?.. Для публики?.. Не знаю.

Я. Пулинович (при участии О. Лоевского и О. Газе). «Я не вернусь».
Режиссер Марат Гацалов. Режиссер видео Наталья Наумова. Художник Ольга Бутова.

Текст Ярославы Пулинович — не пьеса, а киносценарий. История детдомовки Ани Морозовой, отличницы и золотой медалистки, отучившейся в университете и ставшей преподавательницей, чье благополучие «в один прекрасный момент» рушится: бывший знакомый по детдому оставляет в ее общежитской комнате героин, его находят, и Ане грозит суд, тюрьма… Девушка решает бежать — неизвестно куда и зачем, и случайно ей приходит в голову повернуть время вспять: Аня по-прежнему выглядит как подросток, ее принимают за девочку. И вот — улица, детприемник, дальше снова ждет детский дом… Но Ане приходится снова убегать (ее может узнать бывшая воспитательница), и тут в сценарии случается поворот: появляется героиня, почти столь же важная, как и главная. К Ане «прицепляется» 14-летняя сирота Кристина, и «девочки» решаются предпринять невероятное путешествие — доехать автостопом до Владивостока, где живет Кристинина бабушка (у нее Кристина жила до года…). Надо сразу сказать, что всю первую половину сценария с массой персонажей и мест действия Марат Гацалов без особого интереса «пролистал»: Аня — Ю. Василенко — смотрит на экран ноутбука и переписывается в «аське» с разными людьми — Пашей из детдома, университетским преподавателем Люциусом, с которым у нее роман, с подружками… На большом экране, висящем над площадкой, появляются мигающие иконки («универ», «общага», «остановка» и т. д.) и картинки, как в комиксе (лицо и рядом текст в рамочке). Таким образом быстро пересказываются все события до появления Кристины, а она сама — актриса А. Карельских — выходит из-за экрана, чему Аня очень удивляется (живой человек вместо виртуальных картинок). Потом героиня отчаянно срывает бумажный экран, который в дальнейшем служит девочкам одеялом или палаткой. И вот Аня с Кристиной пускаются в путь… Road movie.

Теперь видео постоянно проецируется на заднюю стену: едут грузовики, фуры, мелькают номера машин, слепят фары… Иногда на фоне двигающегося пейзажа появляется неподвижное лицо очередного водилы, а текст звучит в записи (в ролях всех шоферов — А. Гудим; он же играет в живом плане случайного встречного, пытающегося увести Кристину в лес). Больше никого на сцене нет, только в последнюю минуту появляется Бабушка (нар. арт. РФ С. Лаврентьева), к которой добирается только одна Аня. Кристина нелепо гибнет в дорожной аварии, а потрясенная ее смертью Анна решает прожить жизнь вместо своей подруги и говорит бабушке, что она — Кристина…

Интерес Гацалова сосредоточен на истории отношений двух девочек, на постепенном их сближении и открытии друг друга. Кристина у Пулинович — очень интересное существо. Одинокий озлобленный зверек, агрессивный и недоверчивый по отношению ко всем и вся. Дикая неуправляемая человеческая особь… Но она привязывается к Ане со всей страстью несчастного брошенного ребенка, никому на свете не нужного. И потом выясняется, что у нее есть тайный талант: она рассказывает истории, фантастические сказки, мудрые и волшебные. У нее дар поэтического видения мира — это потрясает Аню, которая, хотя и филолог (специалист по Лермонтову), рассуждает и разговаривает вполне ординарно.

В показе молодые актрисы существовали эмоционально, на нерве, но сказать, что мы увидели двух разных сложных героинь, было бы преувеличением. Эмоциональные вспышки перемежались кусками вяловатыми, почти проброшенными. Режиссеру было интересно выстроить действо с использованием разных языков — видео, компьютерных технологий и живого актерского существования, а история, рассказанная Пулинович, ему показалась слишком «сериальной» и мелодраматичной. Интересно, что при этом финал эскиза оказался еще более трогательным, чем у автора: последняя мизансцена — бабушка обнимает лже-внучку и просит у нее прощения…

Д. Масловская. «У нас все хорошо».
Режиссер Георг Жено. Художник Ольга Бутова.

Самый совершенный с художественной точки зрения эскиз лаборатории. Очень интересная, многоплановая, с трудом поддающаяся пересказу пьеса молодой польской писательницы Масловской, в чем-то наследующая эстетике польских абсурдистов. Проблема национальной самоидентификации — с одной стороны, и проблема освоения действительности искусством — с другой (вернее — в то же время). Как понять, кто мы есть, и как передать с помощью искусства (прозы, драмы, театра, кино) то, что понял, — вот некоторые из тем, занимающих Масловскую в этом тексте.

Георг Жено глубоко почувствовал и природу, и проблематику пьесы, и особенности системы персонажей, и юмор, и боль автора. Георг уже ставил в Саратовском ТЮЗе спектакль «Три товарища», хорошо знает труппу, поэтому он сделал снайперски точное распределение: абсолютно все актеры «попали в десятку». Все существуют с полным пониманием художественных задач, перспективы роли. Всем удалось создать в полуабсурдистской ситуации узнаваемые жизненные типажи. Циничная и при этом растерянная, судорожно ищущая точку опоры в жизни Девочка (А. Бескровная); обалдевшая от работы и домашнего хозяйства, но не теряющая идиотского оптимизма; говорящая текстами из телерекламы и улыбающаяся очаровательной рекламной улыбкой Галина (Е. Вовненко); живущая прошлым Бабушка (Л. Кочнева) в инвалидном кресле; торжественно заявляющая каждые пять минут о том, что она жирная свинья; соседка Божена (Т. Чупикова); вечно жующая перед телевизором одинокая Эдита (Е. Краснова), полностью погрузившаяся в жизнь героев фильмов, перепутавшая реальность и кино; орущий на всех Режиссер (А. Чернышёв), похожий на костер, в котором оглушительно трещат пылающие ветки и шишки (так проявляется его творческое горение); хорошенькая пустышка — «звезда» Моника (М. Климова), внезапно взошедшая на кинонебосклон; темпераментный Актер (А. Кривега) — наркоман и алкоголик, считающий себя Шварценеггером, берущая у него интервью гламурная журналистка (И. Протасова). И, несмотря на то, что это эскиз, сделанный за три дня, можно говорить об очень сильных актерских работах.

Зрители сидели на сценическом круге, который в определенные моменты поворачивался, так менялся угол зрения. Сначала перед нами диван в тесной «однушке», где ютятся Девочка, ее мать, Бабушка, и куда приходит без приглашения соседка Божена. Потом в поле зрения попадают режиссер, актер и журналистка: герои видят их на экране телевизора, и мы тоже видим их. Планы действия перемежаются, наслаиваются, персонажи, находящиеся «в студии», слышат то, что говорится в «квартире»… Реальность и виртуальность смешиваются. Но есть ли вообще какая-то реальность, есть ли НАСТОЯЩЕЕ (во всех смыслах)?.. В финале Старушке, наконец, удается вспомнить первый день войны, о котором она пытается рассказать весь спектакль. Видимо, ее дом был разрушен бомбой, она погибла, а значит — ее дочь Галина никогда не появлялась на свет, а внучка — не просто сирота, но и ее самой никогда не существовало… Эту ремарку откуда-то сверху выкрикивает в рупор Режиссер. С большой силой сыгран А. Бескровной и Л. Кочневой финал: внучка и бабушка, повязав по-старушечьи платки на головы, идут, взявшись за руки и озираясь со страхом, и вот в нашем воображении возникает и рев самолетов, и грохот рушащихся домов… Монолог Девочки над телом бабушки, ее огромные, переполненные горем глаза — этот «кадр» запомнится всем, кто смотрел показ. А, кроме того, пьеса Масловской — донельзя остроумная, в ней много смешного, и в эскизе Жено с юмором все в порядке.

У. Хуб. «Дети Натана».
Режиссер Семен Александровский. Художник Юлия Соколова.

Ульрих Хуб известен в России как автор пьесы «У ковчега в восемь» (пьеса принимала участие в саратовской лаборатории в 2009 году и была принята в репертуар ТЮЗа Киселева, а также — в петербургской лаборатории ON. TEATR— 2010, режиссер Екатерина Гороховская). «Дети Натана» — переработка для детей пьесы Г. Лессинга «Натан Мудрый». Это совсем новое произведение, перевод был сделан Василием Кузнецовым за три недели, текст (еще не достаточно проработанный, почти подстрочник) появился за несколько дней до лаборатории. Проблемы языка, а также несовершенства самой пьесы — ее назидательность и отсутствие драматического движения (все понятно с самого начала, все мысли формулируются, называются, а не проясняются в ходе действия) — были осознаны режиссером и актерской командой. Разговор после первой читки с артистами, по признанию Александровского, был довольно-таки бесперспективный, но было решено не отказываться от участия в лаборатории, побороться с текстом и попробовать показать яркий эскиз. Что, в общем, и удалось.

Александровский нашел ход, превративший несколько банальную притчу о веротерпимости в веселую театральную игру: персонажи появляются под бодрую музыку, смешно «кукольно» двигаются, как герои мультиков. Натан (И. Володарский) стал похож на умного и хитрого хасида (здесь уже не мультфильм, а какой-то одесский анекдот), султан (А. Кузин) — на персонажа «Синдбада-морехода», комичный мачо — крестоносец Курт (В. Егоров) в поролоновом шлеме, в белом трико и плаще с красным крестом — на какого-то киногероя типа «человек-паук», или «бэтмен», или еще какой-нибудь «супермен». Рэха (О. Лисенко) — просто прекрасная девушка в белом платье, а епископ (А. Федоров) — вкрадчивый иезуит в малиновой сутане. Образы узнаваемые, типичные, «легко читаемые». Не случайно, что за этот показ было подано больше всего «положительных» голосов («оставить так» и «продолжить работу»). Сыграли свою роль и тема (религиозная толерантность), и актерский кураж, и режиссерские приемы — легкие, остроумные и демократичные.

Будут ли какие-то эскизы приняты в работу, войдут ли в репертуар — решать руководству театра. Итогом же лаборатории стала сама лаборатория — процесс поиска сценического языка для воплощения современных текстов. Труппа Саратовского ТЮЗа подтвердила свое профессиональное реноме, продемонстрировала удивительную отзывчивость на творческие предложения, готовность выполнить сложные режиссерские задания. Сами молодые режиссеры произвели весьма приятное впечатление: при всем различие школ, стилей и приемов, они все профессиональны, интеллигенты, умны и просто симпатичны.

Назад в раздел